нет таких взрослых слов чтобы выразить мои детские впечатления.
у меня было как в кино, как в сказке, как в песянях, как в книжках.
поэтому я и плачу над фильмами, над словами песен и над книгами.
потому что все пропустила через себя.
а раньше я не понимала, как это: плакать, когда смотришь кино/читаешь/слушаещь. и смеялась над моей сентиментальной тетей.
мне не больно, мне не плохо, мне не грустно... просто вспоминаю. и такое странное состояние: плачешь и улыбаешься одновременно. может, это и есть счастье?.
а иногда просто улыбаешься от воспоминаний.
а сегодня у какого-то парня на полную громкость, что мне было слышно, играла в наушнках массква "на седьмом этаже за семь часов счастья спасибо тебе".. а я ехала и улыбалась. потому что для меня в тот самый момент был не декабрь, а июль. душный, давящий питер. пыльная лестница, я вбегаю на 7 этаж, звоню в дверь. и семь часов мы разговариваем о жизни. и ничего больше и не надо было. а потом прошло лето, прошла осень. и мы теперь делаем вид, что не знаем друг друга.
поэтому я и плачу над фильмами, над словами песен и над книгами.
потому что все пропустила через себя.
а раньше я не понимала, как это: плакать, когда смотришь кино/читаешь/слушаещь. и смеялась над моей сентиментальной тетей.
мне не больно, мне не плохо, мне не грустно... просто вспоминаю. и такое странное состояние: плачешь и улыбаешься одновременно. может, это и есть счастье?.
а иногда просто улыбаешься от воспоминаний.
а сегодня у какого-то парня на полную громкость, что мне было слышно, играла в наушнках массква "на седьмом этаже за семь часов счастья спасибо тебе".. а я ехала и улыбалась. потому что для меня в тот самый момент был не декабрь, а июль. душный, давящий питер. пыльная лестница, я вбегаю на 7 этаж, звоню в дверь. и семь часов мы разговариваем о жизни. и ничего больше и не надо было. а потом прошло лето, прошла осень. и мы теперь делаем вид, что не знаем друг друга.